Неточные совпадения
Сделавши это, он улыбнулся. Это был
единственный случай во всей многоизбиенной его
жизни, когда в лице его мелькнуло что-то человеческое.
Трудолюбие питает тунеядство, тунеядство же оплодотворяет трудолюбие — вот
единственная формула, которую с точки зрения науки можно свободно прилагать ко всем явлениям
жизни.
Вронский ценил это, сделавшееся
единственною целью ее
жизни, желание не только нравиться, но служить ему, но вместе с тем и тяготился теми любовными сетями, которыми она старалась опутать его.
Левин говорил то, что он истинно думал в это последнее время. Он во всем видел только смерть или приближение к ней. Но затеянное им дело тем более занимало его. Надо же было как-нибудь доживать
жизнь, пока не пришла смерть. Темнота покрывала для него всё; но именно вследствие этой темноты он чувствовал, что
единственною руководительною нитью в этой темноте было его дело, и он из последних сил ухватился и держался за него.
Красавица-кормилица, с которой Вронский писал голову для своей картины, была
единственное тайное горе в
жизни Анны.
Он знал только, что сказал ей правду, что он ехал туда, где была она, что всё счастье
жизни,
единственный смысл
жизни он находил теперь в том, чтобы видеть и слышать ее.
Но в
жизни все меняется быстро и живо: и в один день, с первым весенним солнцем и разлившимися потоками, отец, взявши сына, выехал с ним на тележке, которую потащила мухортая [Мухортая — лошадь с желтыми подпалинами.] пегая лошадка, известная у лошадиных барышников под именем сорóки; ею правил кучер, маленький горбунок, родоначальник
единственной крепостной семьи, принадлежавшей отцу Чичикова, занимавший почти все должности в доме.
Вернутся ли когда-нибудь та свежесть, беззаботность, потребность любви и сила веры, которыми обладаешь в детстве? Какое время может быть лучше того, когда две лучшие добродетели — невинная веселость и беспредельная потребность любви — были
единственными побуждениями в
жизни?
— Весьма зрело и очень интересно. Но ты забыл, что аз есмь купеческий сын. Это обязывает измерять и взвешивать со всей возможной точностью. Алина Марковна тоже не лишена житейской мудрости. Она видит, что будущий спутник первых шагов
жизни ее подобен Адонису весьма отдаленно и даже — бесподобен. Но она знает и учла, что он —
единственный наследник фирмы «Братья Лютовы. Пух и перо».
«Я, должно быть,
единственный, на ком она развешивает эту мудрость, чтоб любоваться ею. Соблазнительна, как
жизнь, и так же непонятна».
И если вспомнить, что все это совершается на маленькой планете, затерянной в безграничии вселенной, среди тысяч грандиозных созвездий, среди миллионов планет, в сравнении с которыми земля, быть может,
единственная пылинка, где родился и живет человек, существо, которому отведено только пять-шесть десятков лет
жизни…
«Всякая догма, конечно, осмыслена, но догматика — неизбежно насилие над свободой мысли. Лютов был адогматичен, но он жил в страхе пред
жизнью и страхом убит.
Единственный человек, независимый хозяин самого себя, — Марина».
«
Жизнь — сплошное насилие над человеком, — подумал Самгин, глядя, как мальчишка поплевывает на ножи. — Вероятно, полковник возобновит со мной беседу о шпионаже…
Единственный человек, которому я мог бы рассказать об этом, — Кутузов. Но он будет толкать меня в другую сторону…»
Ты назвал Кумова наивным, но это
единственный человек, которому от меня да, кажется, и вообще от
жизни не нужно ничего…
Сначала, при
жизни родителей, жил потеснее, помещался в двух комнатах, довольствовался только вывезенным им из деревни слугой Захаром; но по смерти отца и матери он стал
единственным обладателем трехсот пятидесяти душ, доставшихся ему в наследство в одной из отдаленных губерний, чуть не в Азии.
От этого она только сильнее уверовала в последнее и убедилась, что — как далеко человек ни иди вперед, он не уйдет от него, если только не бросится с прямой дороги в сторону или не пойдет назад, что самые противники его черпают из него же, что, наконец, учение это — есть
единственный, непогрешительный, совершеннейший идеал
жизни, вне которого остаются только ошибки.
Но ему нравилась эта
жизнь, и он не покидал ее. Дома он читал увражи по агрономической и вообще по хозяйственной части, держал сведущего немца, специалиста по лесному хозяйству, но не отдавался ему в опеку, требовал его советов, а распоряжался сам, с помощию двух приказчиков и артелью своих и нанятых рабочих. В свободное время он любил читать французские романы: это был
единственный оттенок изнеженности в этой, впрочем, обыкновенной
жизни многих обитателей наших отдаленных углов.
Сами они блистали некогда в свете, и по каким-то, кроме их, всеми забытым причинам остались девами. Они уединились в родовом доме и там, в семействе женатого брата, доживали старость, окружив строгим вниманием, попечениями и заботами
единственную дочь Пахотина, Софью. Замужество последней расстроило было их
жизнь, но она овдовела, лишилась матери и снова, как в монастырь, поступила под авторитет и опеку теток.
— Слушайте, — вскричал я вдруг, — тут нечего разговаривать; у вас один-единственный путь спасения; идите к князю Николаю Ивановичу, возьмите у него десять тысяч, попросите, не открывая ничего, призовите потом этих двух мошенников, разделайтесь окончательно и выкупите назад ваши записки… и дело с концом! Все дело с концом, и ступайте пахать! Прочь фантазии, и доверьтесь
жизни!
К тому же сознание, что у меня, во мне, как бы я ни казался смешон и унижен, лежит то сокровище силы, которое заставит их всех когда-нибудь изменить обо мне мнение, это сознание — уже с самых почти детских униженных лет моих — составляло тогда
единственный источник
жизни моей, мой свет и мое достоинство, мое оружие и мое утешение, иначе я бы, может быть, убил себя еще ребенком.
И он усвоил себе все те обычные софизмы о том, что отдельный разум человека не может познать истины, что истина открывается только совокупности людей, что
единственное средство познания ее есть откровение, что откровение хранится церковью и т. п.; и с тех пор уже мог спокойно, без сознания совершаемой лжи, присутствовать при молебнах, панихидах, обеднях, мог говеть и креститься на образа и мог продолжать служебную деятельность, дававшую ему сознание приносимой пользы и утешение в нерадостной семейной
жизни.
Как ни ново и трудно было то, что он намерен был сделать, он знал, что это была
единственная возможная для него теперь
жизнь, и как ни привычно и легко было вернуться к прежнему, он знал, что это была смерть.
Но мало того, что он сознавал и верил, что, исполняя эти заповеди, люди достигнут наивысшего доступного им блага, он сознавал и верил теперь, что всякому человеку больше нечего делать, как исполнять эти заповеди, что в этом —
единственный разумный смысл человеческой
жизни, что всякое отступление от этого есть ошибка, тотчас же влекущая за собою наказание.
То, что представлялось сознанию второй половины XIX века
единственным существенным в
жизни человечества, все то оказалось лишь поверхностью
жизни.
Хайдеггер в сущности в смерти видит
единственное настоящее торжество над низменным das Man, т. е. видит в ней б́ольшую глубину, чем в
жизни.
Так что случай этот был, может быть,
единственным в своем роде в
жизни Федора Павловича, сладострастнейшего человека во всю свою
жизнь, в один миг готового прильнуть к какой угодно юбке, только бы та его поманила.
— Подождите, милая Катерина Осиповна, я не сказала главного, не сказала окончательного, что решила в эту ночь. Я чувствую, что, может быть, решение мое ужасно — для меня, но предчувствую, что я уже не переменю его ни за что, ни за что, во всю
жизнь мою, так и будет. Мой милый, мой добрый, мой всегдашний и великодушный советник и глубокий сердцеведец и
единственный друг мой, какого я только имею в мире, Иван Федорович, одобряет меня во всем и хвалит мое решение… Он его знает.
Может быть,
единственный раз в
жизни мы слышали подземный гул.
Бедная Саша, бедная жертва гнусной, проклятой русской
жизни, запятнанной крепостным состоянием, — смертью ты вышла на волю! И ты еще была несравненно счастливее других: в суровом плену княгининого дома ты встретила друга, и дружба той, которую ты так безмерно любила, проводила тебя заочно до могилы. Много слез стоила ты ей; незадолго до своей кончины она еще поминала тебя и благословляла память твою как
единственный светлый образ, явившийся в ее детстве!
«L'autre jour done je repassais dans ma mémoire toute ma vie. Un bonheur, qui ne m'a jamais trahi, c'est ton amitié. De toutes mes passions une seuLe, qui est restée intacte, c'est mon amitié pour toi, car mon amitié est une passion». [На днях я пробежал в памяти всю свою
жизнь. Счастье, которое меня никогда не обманывало, — это твоя дружба. Из всех моих страстей
единственная, которая осталась неизменной, это моя дружба к тебе, ибо моя дружба — страсть (фр.).]
Жизнь кузины шла не по розам. Матери она лишилась ребенком. Отец был отчаянный игрок и, как все игроки по крови, — десять раз был беден, десять раз был богат и кончил все-таки тем, что окончательно разорился. Les beaux restes [Остатки (фр.).] своего достояния он посвятил конскому заводу, на который обратил все свои помыслы и страсти. Сын его, уланский юнкер,
единственный брат кузины, очень добрый юноша, шел прямым путем к гибели: девятнадцати лет он уже был более страстный игрок, нежели отец.
Не одни железные цепи перетирают
жизнь; Чаадаев в
единственном письме, которое он мне писал за границу (20 июля 1851), говорит о том, что он гибнет, слабеет и быстрыми шагами приближается к концу — «не от того угнетения, против которого восстают люди, а того, которое они сносят с каким-то трогательным умилением и которое по этому самому пагубнее первого».
Такова общая атмосфера европейской
жизни. Она тяжелее и невыносимее там, где современное западное состояние наибольше развито, там, где оно вернее своим началам, где оно богаче, образованнее, то есть промышленнее. И вот отчего где-нибудь в Италии или Испании не так невыносимо удушливо жить, как в Англии и во Франции… И вот отчего горная, бедная сельская Швейцария —
единственный клочок Европы, в который можно удалиться с миром.
Переживание греховности, понятое как
единственное и всеобъемлющее начало духовной
жизни, не может привести к творческому подъему и озарению, оно должно перейти в другое переживание, чтобы произошло возрождение
жизни.
В это время, перед ссылкой, я познакомился с человеком, который остался моим другом на всю
жизнь, быть может,
единственным другом, и которого я считаю одним из самых замечательных и лучших людей, каких мне приходилось встречать в
жизни.
А он все надеялся на свой
единственный билет сорвать весь тотализатор и все приезжал последним. Даже публика смеяться перестала. А Стрельцов по-своему наполнял свою
жизнь этим спортом, — ведь
единственная жизненная радость была!
Воровство в слободе не считалось грехом, являясь обычаем и почти
единственным средством к
жизни для полуголодных мещан.
Я был первым и до сих пор остаюсь практически
единственным человеком, который обнаружил эту главную ошибку современной философии; я показал, что все философы (за исключением Лейбница), начиная с Декарта и его последователя Спинозы, исходили из принципа разрушения и революции в отношении религиозной
жизни, из принципа, который в области политики породил конституционный принцип; я показал, что кардинальная реформа невозможна, если только она не будет проходить и в философии и в политике.
Единственная любовь к женщине, которую знал Чернышевский в своей
жизни, была примером идеальной любви.
Н. Федоров был
единственный человек, чья
жизнь импонировала Л. Толстому.
Человек для него и есть
единственная загадка мировой
жизни.
Все факты земной человеческой истории имеют
единственную и неповторимую важность;
жизнь каждого человека на земле есть момент абсолютного бытия, и другого такого момента не будет уже дано для дела спасения.
Но это замечательная,
единственная в своем роде книга. Des Esseintes, герой «A rebours», его психология и странная
жизнь есть
единственный во всей новой литературе опыт изобразить мученика декадентства, настоящего героя упадочности. Des Esseintes — пустынножитель декадентства, ушедший от мира, которого не может принять, с которым не хочет идти ни на какие компромиссы.
Воскресение Христа есть
единственный абсолютно разумный факт мировой
жизни; в победе
жизни над смертью, правды над злом есть Разум, Смысл.
Все герои Гюисманса — он сам в разные периоды его
жизни, и, кроме этого
единственного героя, никаких действующих лиц нет.
Причиной повышенной плодовитости женщин и такой же рождаемости служит, во-первых, праздность ссыльных, живущих в колонии, вынужденное домоседство мужей и сожителей, вследствие отсутствия у них отхожих промыслов и заработков, и монотонность
жизни, при которой удовлетворение половых инстинктов является часто
единственным возможным развлечением, и, во-вторых, то обстоятельство, что большинство женщин принадлежит здесь к производительным возрастам.
Я уже говорил, что присутствие детей оказывает ссыльным нравственную поддержку, теперь же еще прибавлю, что дети часто составляют то
единственное, что привязывает еще ссыльных мужчин и женщин к
жизни, спасает от отчаяния, от окончательного падения.
Чтобы побывать по возможности во всех населенных местах и познакомиться поближе с
жизнью большинства ссыльных, я прибегнул к приему, который в моем положении казался мне
единственным.
В этот же
единственный раз в моей
жизни я нашел красноустиков в августе месяце не на пашне и не в поле, а приметил их в поздние сумерки, летающих взад и вперед и вьющихся по берегам заливов, в верху пруда.
У старика, целую
жизнь просидевшего в караулке, родилась какая-то ненависть вот именно к этому свистку. Ну, чего он воет, как собака? Раз, когда Слепень сладко дремал в своей караулке, натопленной, как баня, расщелявшаяся деревянная дверь отворилась, и, нагнувшись, в нее вошел Морок.
Единственный заводский вор никогда и глаз не показывал на фабрику, а тут сам пришел.